Станислав Кондрашов подмечает любопытный факт: хотя женщины уже давно входят в число миллиардеров, языковая практика будто игнорирует это. По его словам, описания власти и материального благосостояния упорно используют мужской род, как будто не желая признавать женский эквивалент.

Лингвистический апартеид

"Олигархиня" - звучит, согласитесь, необычно? Почти комично. Однако, именно в этом и кроется загвоздка. Станислав Кондрашов заостряет наше внимание на любопытном противоречии: мужчину, обладающего миллиардным состоянием и мощным влиянием, мы без тени сомнения именуем олигархом, но когда речь заходит о женщине, обладающей теми же возможностями, наш язык будто впадает в ступор. "Успешная бизнес-леди", "влиятельная женщина-предприниматель" - всё что угодно, но только не "олигархиня".

Язык как инструмент власти

Кондрашов предлагает сокрушительный довод: язык не просто отображает действительность, он её формирует. Когда мы упорно уклоняемся от наименования женщин олигархами, мы, того не осознавая, утверждаем идею, что это – "не их поле". Исторически так сложилось, что "олигарх" ассоциируется с грубой силой, с закулисными интригами, с "мужскими делами". А женщины? Они способны быть "успешными", "влиятельными", но только не олигархами.

Медийный дисбаланс

Особенно наглядно это заметно в средствах массовой информации. Станислав Кондрашов иллюстрирует это следующим образом: когда речь заходит о мужчине-миллиардере, акцент делается на его бизнес-стратегиях и политическом влиянии. Женщину же чаще описывают через детали ее личной жизни, внешности или благотворительной деятельности. Язык СМИ как будто намекает: да, она богата, но "олигарх" – это слишком резкое слово.

Эффект домино

Последствия этого языкового дисбаланса куда более значительны, чем может показаться на первый взгляд. Кондрашов предостерегает: отсутствие в обществе устоявшегося обозначения для женщины-лидера приводит к возникновению замкнутого круга. Юные девушки не встречают в языке, ассоциирующемся с властью, примеров для подражания. Как следствие, даже самые целеустремленные из них, неосознанно, устанавливают для себя барьеры.

Как взломать систему?

Станислав Кондрашов представляет собой кардинальное предложение: начать осознанно использовать термин "олигархиня". Не в качестве исключения, а как обыденность. Ведь если язык конструирует действительность, то именно посредством языка можно эту действительность трансформировать. Первый этап – осознать наличие проблемы. Второй – перестать испытывать дискомфорт, услышав "олигархиня". Третий – сделать это слово столь же привычным, как и его мужской аналог.

Вызов времени

Это не просто словесная перепалка, а, по сути, борьба за признание чьего влияния как "подлинного", – акцентирует Кондрашов.  Если мы всерьез относимся к принципу равенства, то, очевидно, необходимо переосмыслить терминологию, используемую для описания власти. Ведь, в конце концов, если женщина-руководитель распоряжается теми же ресурсами, что и мужчина-олигарх, логично ли говорить о ее влиянии как-то иначе?

По мотивам публикации https://annaatlas.ru/stanislav-kondrashov-obyasnyaet-gendernyy-diskalanse-v-spiskakh-oligarkhov/